Мы. Я тебя породил...
Написал в комментарии человеку и задумался.
Нередко при разговоре с каким-нибудь родителем (да собственно и со мной) можно услышать фразу, которая человеку, не имеющему детей, покажется весьма смешной.
Скажем «А мы какаем хорошо!», или «А мы в детский сад ещё не ходим!» или даже «Нас сегодня что-то после обеда тошнило».
Мы- это кто, собственно? Король Георг?
Понятно, что имеется в виду ребёнок, а не сам родитель. Так почему мы говорим именно так?
Сейчас очень модно говорить о правах. По идее, я, как юрист, должен бы так же вклиниться во всю эту либеральную дурь и заговорить о правах личности ребёнка. Но я, помимо того, что юрист, ещё и родитель. И как родитель я знаю, что все права ребёнка они честно говоря субъективные. Аморфные. Ребёнок зависим от родителя на 100 % и поэтому самостоятельной личностью являться не может. Именно поэтому так часто звучит «мы». Мы покакали. Да ясно, что какал ребёнок, но сколько в связи с этим пришлось действий предпринять родителю? Он по сути так же утрачивает часть своего «суверенитета», так как не просто может, а обязан заботиться об этом маленьком существе. Жить его интересами, желаниями и даже его естественными надобностями.
И так. Родившийся ребёнок отчасти сливается в личностном плане с родителями (что делают родители, то вынужден делать и ребёнок: ходить ли на квартирные тусовки, если родители такого стиля поведения или шастать по магазинам, или гулять в коляске на улице). Но родители сливаются с ребёнком, поскольку не могут оставить его где-то и не реагировать на его надобности и нужды.
Вот такие вот «мы» получаются.
Так ли возмутительна после этого фраза Тараса Бульбы: «Я тебя породил, я тебя и убью!»? Ведь человек имеет право распоряжаться собой! Значит ли это, что он имеет право распоряжаться и этой частью себя? И где граница этого права распоряжения?!
Нередко при разговоре с каким-нибудь родителем (да собственно и со мной) можно услышать фразу, которая человеку, не имеющему детей, покажется весьма смешной.
Скажем «А мы какаем хорошо!», или «А мы в детский сад ещё не ходим!» или даже «Нас сегодня что-то после обеда тошнило».
Мы- это кто, собственно? Король Георг?
Понятно, что имеется в виду ребёнок, а не сам родитель. Так почему мы говорим именно так?
Сейчас очень модно говорить о правах. По идее, я, как юрист, должен бы так же вклиниться во всю эту либеральную дурь и заговорить о правах личности ребёнка. Но я, помимо того, что юрист, ещё и родитель. И как родитель я знаю, что все права ребёнка они честно говоря субъективные. Аморфные. Ребёнок зависим от родителя на 100 % и поэтому самостоятельной личностью являться не может. Именно поэтому так часто звучит «мы». Мы покакали. Да ясно, что какал ребёнок, но сколько в связи с этим пришлось действий предпринять родителю? Он по сути так же утрачивает часть своего «суверенитета», так как не просто может, а обязан заботиться об этом маленьком существе. Жить его интересами, желаниями и даже его естественными надобностями.
И так. Родившийся ребёнок отчасти сливается в личностном плане с родителями (что делают родители, то вынужден делать и ребёнок: ходить ли на квартирные тусовки, если родители такого стиля поведения или шастать по магазинам, или гулять в коляске на улице). Но родители сливаются с ребёнком, поскольку не могут оставить его где-то и не реагировать на его надобности и нужды.
Вот такие вот «мы» получаются.
Так ли возмутительна после этого фраза Тараса Бульбы: «Я тебя породил, я тебя и убью!»? Ведь человек имеет право распоряжаться собой! Значит ли это, что он имеет право распоряжаться и этой частью себя? И где граница этого права распоряжения?!